«Линкольн» для адвоката - Страница 67

– Мы?

– Тебе это неприятно?

– Нет, Мэгги, вовсе нет. Так я подъеду к полудню?

– Было бы чудесно.

– Тогда пока.

Я повесил трубку, не дожидаясь ее ответа. У меня дома имелся пистолет, но коллекционный, он на моей памяти не стрелял и хранился в деревянном футляре в стенном шкафу моей спальни, в задней части дома. Поэтому я осторожно выдвинул кухонный ящик и достал из него короткий, но острый столовый нож. Затем через столовую и гостиную прошел в холл и осторожно направился в заднюю часть дома.

В холле находилось три двери. Они вели соответственно в спальню, в ванную и во вторую спальню, последнюю я превратил в свой рабочий кабинет, единственный мой стационарный офис.

В кабинете на письменном столе горела лампа. Из коридора, с того места, где стоял, я ее не видел, но точно знал, что она включена. Я отсутствовал два дня, но не помнил, чтобы оставлял ее включенной. Я медленно приблизился к открытой двери, отдавая себе отчет, что, вероятно, как раз этого от меня и ждет неизвестный злоумышленник. То есть чтобы я сфокусировался именно на свете, льющемся из кабинета, в то время как незваный гость затаился в темной спальне или ванной.

– Заходите смелее, Мик. Это всего лишь я.

Я узнал голос, но он ничуть не придал мне спокойствия. В комнате сидел Льюис Руле. Я шагнул и остановился на пороге. Мой клиент дожидался меня в черном кожаном вертящемся кресле у письменного стола. Он развернулся лицом ко мне и закинул ногу на ногу. Его левая брючина задралась кверху, и я увидел на ноге электронный браслет, который велел ему носить Фернандо Валенсуэла. Я подумал, что если Руле пришел убить меня, то, по крайней мере, его присутствие здесь не останется незамеченным. Но это меня не слишком утешило. Я привалился к дверному косяку, чтобы спрятанный за спиной нож не бросился в глаза.

– Так вот, значит, где вы вершите великие адвокатские дела, – сказал Руле.

– Приблизительно. Зачем вы здесь, Льюис?

– Пришел повидаться с вами. Вы не ответили на мой звонок, поэтому я хотел удостовериться, что мы все еще одна команда, понимаете?

– Меня не было в городе. Я только что приехал.

– А как же насчет обеда с Анхелем? Разве не об этом вы рассказали тому, кто сейчас звонил?

– Он мой друг. Я обедал по пути из аэропорта Бербанка. Как вы узнали, где я живу, Льюис?

Он кашлянул и усмехнулся:

– Я же работаю с недвижимостью, Мик. У меня есть возможность выяснить, где проживает то или иное лицо. В сущности, я даже являлся в свое время источником информации для «Нэшнл инкуайрер». Вы не знали? Я мог рассказать им, где живет любая знаменитость и за какими бы подставными лицами и корпорациями она ни скрывала свои приобретения. Но потом я бросил это занятие. Деньги приносило хорошие, но отдавало такой безвкусицей… Ну, вы понимаете, что я имею в виду, Мик? В общем, я бросил. Но я по-прежнему могу разузнать, где проживает любой человек. Могу даже выяснить, исчерпал ли он свой кредит по закладной и вовремя ли производит выплаты.

Он посмотрел на меня с проницательной улыбкой, давая понять, что в курсе моего финансового положения. Что этот дом – кредитная дыра, что здесь нет ничего ценного и что я обычно на месяц задерживаю платежи по двум закладным. Фернандо Валенсуэла, вероятно, не принял бы это жилье в качестве обеспечения даже пятитысячного залога.

– Как вы сюда проникли? – спросил я.

– Ну, забавная история. Так получилось, что у меня все время был ключ. Еще с тех пор, как этот дом выставлялся на продажу. Давно ли? Примерно года полтора, да? Тогда я захотел взглянуть на него, так как подумал, что мой клиент заинтересуется домом из-за живописного вида. Поэтому я взял ключ из корпоративного бокса. Я приехал сюда, огляделся и моментально понял – вариант не для моего клиента, тот хотел что-нибудь поприличнее, и я сразу ушел, забыв вернуть ключ на место. Есть у меня такая дурная привычка. Ну не странно ли: через столько лет оказывается, что мой адвокат живет в этом самом доме? И кстати, вижу, вы никак его не обустроили. Конечно, отсюда есть на что посмотреть, но, ей-богу, дом нуждается в обновлении.

И тут я понял, что он хранит мои долговые документы еще со времен дела Менендеса. И что скорее всего знает, куда сегодня я ездил и с кем встречался. Мне вспомнился мужчина в автопоезде. «Не задался денек?»

Позднее я видел его же в самолете до Бербанка. Не следил ли он за мной? Не работал ли на Руле? Не был ли сыщиком, которого Сесил Доббс подключил к делу со своей стороны? Я не знал ответов на все вопросы, но не сомневался в одном: единственная причина появления Руле в моем доме – он понял, что мне все известно.

– Чего вы на самом деле добиваетесь, Льюис? – спросил я. – Вы пытаетесь меня запугать?

– Нет-нет, это мне следовало бы испугаться. Как я догадываюсь, вы держите за спиной какое-то оружие. Что это, пистолет?

Я крепче сжал нож, но не вынул его из-за спины.

– Чего вы хотите?

– Хочу сделать вам предложение. Не насчет дома. Насчет ваших услуг.

– Я уже и так давно к вашим услугам.

Прежде чем ответить, он крутанулся на стуле туда и обратно. Я обежал взглядом письменный стол, проверяя, все ли на месте. В глаза мне бросилось, что он использовал в качестве пепельницы керамическую плошку, предназначенную для скрепок, – ее смастерила для меня моя дочь.

– Я размышлял о нашем соглашении на предмет оплаты и о трудностях, сопутствующих делу, – сказал он. – Откровенно говоря, Мик, думаю, ваше вознаграждение занижено. Поэтому в дополнение я хочу установить новую шкалу оплаты. Вы получите ту сумму, о которой мы условились, причем в полном объеме, еще до начала судебного процесса. Но я теперь намерен добавить бонус за доведение дела до успешного конца. Когда жюри присяжных, состоящее из людей, равных мне по общественному положению, признает меня невиновным в этом гнусном преступлении, ваш гонорар автоматически удвоится. Я выпишу чек прямо в вашем «линкольне», как только мы отъедем от здания суда.