«Линкольн» для адвоката - Страница 62

Это навело меня на размышления о возможной стратегии защиты. Если Минтон окажется настолько глуп, что попытается запустить в суд Корлисса, то я даже не стану возражать против допущенных им нарушений. Напротив, я позволю ему посадить наркомана на свидетельское место, с тем чтобы потом, перед лицом присяжных, порвать такого свидетеля в клочья, словно чек о получении денег с кредитной карты. Все будет зависеть от того, какие сведения откопает для меня Левин. Пусть он продолжит искать информацию на Дуэйна Джеффри Корлисса. Так, чтобы ничего не осталось за бортом.

Я также думал и о том, что Корлисс, проходя программу своей принудительной реабилитации, сейчас пребывает в изолированном медицинском учреждении. Но Левин ошибся – так же как и Минтон, – если решил, что там свидетель для меня недоступен. По случайному совпадению мою клиентку Глорию Дейтон – согласно сделке – поместили в ту же больницу по аналогичной программе. И хотя в окружном медицинском центре при Южнокалифорнийском университете предусмотрен целый ряд подобных программ, существовала вероятность, что они с Корлиссом в одной и той же терапевтической группе или, на худой конец, встречаются в столовой. По всей видимости, я напрямую не выйду на Корлисса, но как адвокат Дейтон вполне мог бы связаться с ней, а она, в свою очередь, – передать мое послание Корлиссу.

Подогнали мой «линкольн», и, сунув человеку в красной куртке пару долларов, я выехал из аэропорта и направился на юг по шоссе Голливуд-Уэй к центру Бербанка, где находились все студии. Я добрался до «Коптильни» раньше Левина и заказал в баре мартини. Висящий над головой телевизор передавал последние новости финальных игр студенческого чемпионата по баскетболу. В первом круге Флорида разгромила Огайо. Броская надпись в нижней части экрана гласила: «Мартовское безумие», – и я поднял за него свой бокал.

Уж я-то знал, как никто, что это такое.

Вошел Левин и заказал перед обедом пива. Все того же молодого пива, оставшегося от вчерашнего ирландского веселья. Вероятно, накануне посетителей было не так уж много. Возможно, они все ушли в «Четыре зеленые полянки».

– Нет опохмелки лучше зеленого зелья, – проговорил мой друг с тем провинциальным ирландским акцентом, который уже со вчерашнего дня начинал устаревать.

Он отпил из слишком полного бокала, так чтобы отойти с ним от стойки, и мы двинулись туда, где стояли столики. Нас провели к красной полукруглой кабинке. Мы сели друг напротив друга, и я поставил возле себя на пол кейс. Когда подошла официантка, мы заказали по полной программе: салат и бифштекс с картошкой. Я также попросил их фирменного сырно-чесночного хлеба.

– Это хорошо, что ты сидишь дома по выходным, – сказал я Левину, как только она удалилась. – После этих гренок запах просто убийственный.

– Придется рискнуть.

Довольно долго мы сидели молча. Я чувствовал, как алкоголь делает свое дело, подбираясь к моему чувству вины. Надо будет непременно заказать еще, когда принесут салаты.

– Итак? – произнес наконец Левин. – Ты хотел что-то обсудить.

Я кивнул.

– Собираюсь поведать тебе одну историю. Не все ее детали известны или находятся на своих местах. Но я изложу все так, как сам понял, а потом ты скажешь мне, что думаешь и как следует поступить. О'кей?

– Валяй. Я люблю истории.

– Не думаю, что эта тебе очень понравится. Она началась два года назад с…

Я замолчал, пережидая, пока официантка не расставит на столе наши салаты и сырный хлеб. Я спросил еще одну порцию коктейля «водка-мартини», хотя еще не прикончил первую. Я хотел, чтобы между нашими состояниями не было большой разницы.

– Так вот, – произнес я, когда та отошла. – Началась эта история два года назад, с Хесуса Менендеса. Ты ведь его помнишь?

– Да, мы упоминали его на днях. Дело, в котором все решила ДНК. Он, как ты любишь говорить, надолго сел за решетку, потому что вытер свой пенис о розовое махровое полотенце, – усмехнулся он.

Он говорил правду: я действительно частенько сводил дело Менендеса до такого абсурдно-тривиального, вульгарного утверждения. Я всегда использовал этот пример, чтобы посмешить народ в «Четырех зеленых полянках», когда мы с другими адвокатами обменивались анекдотами из профессиональной жизни. Но это случалось до того, как открылась новая информация.

Я не улыбнулся в ответ на шутку.

– Ну так вот получается, что это сделал не Хесус.

– Что ты имеешь в виду? Кто-то другой вытер его член о полотенце? – На этот раз Левин громко засмеялся.

– Нет, ты не понимаешь. Я говорю, что Хесус Менендес невиновен.

Лицо Левина сделалось серьезным.

– Он в тюрьме. И ты сегодня летал в «Сан-Квентин».

Я кивнул.

– Позволь мне вернуться к событиям того времени и все рассказать по порядку. Я не загружал тебя по делу Менендеса, потому что там нечего было расследовать. Имелась ДНК подозреваемого, его собственное изобличающее заявление и трое свидетелей, которые видели, как он выбросил в реку нож. Нож так и не нашли, но свидетелями являлись его собственные товарищи по комнате. Для защиты дело казалось безнадежным. Честно говоря, я и взялся-то за него ради лишней рекламы. В общем, единственное, что я сделал, – убедил его пойти на судебную сделку. Уговорил выступить с добровольным признанием своей вины. Он сопротивлялся, твердил, что ни в чем не виноват, но альтернативы не существовало. ДНК сулила смертную казнь. Без сделки он получал либо смерть, либо пожизненное. Я сумел добыть ему пожизненное, но главное – вынудил паршивца это принять. Прямо-таки заставил.