«Линкольн» для адвоката - Страница 53

К оглавлению

– Как ты вообще, Холлер? Я серьезно.

– Прекрасно. А ты? Я тоже серьезно.

– Лучше не бывает. С Лорной у вас уже все закончилось?

– Угу, и мы даже друзья.

– А нас с тобой как можно назвать?

– Не знаю. Иногда, наверное, противниками, я полагаю.

Она покачала головой:

– Мы не противники, если не ведем одно судебное дело. К тому же я всегда на страже твоих интересов. Как с этим подонком Корлиссом.

– Спасибо за помощь, но он все равно успел навредить.

– Я просто не могу уважать прокурора, который пользуется услугами тюремных стукачей. И тут не имеет значения, что твой клиент еще больший подонок.

– Он ни за что не скажет, что именно, по словам Корлисса, наболтал мой парень.

– Ты о ком?

– Да о Минтоне. Просто намекнул, что у него появился информатор. Он не собирался раскрывать все карты.

– Это непорядочно.

– Так и есть. Конечно, все дело в официальной передаче документов, но судью нам назначат только после предъявления обвинения. Так что мне пока еще некому жаловаться, и Минтон это прекрасно понимает. Поэтому ты совершенно права – играет он не по-честному.

Ее щеки порозовели. Я сумел нажать на нужные кнопки, и она рассердилась. Для Мэгги единственным способом победить была честная игра, игра по правилам. Вот почему она являлась хорошим прокурором.

Мы сидели в углу на длинной, обитой материей скамье, тянувшейся вдоль стены. Мэгги наклонилась ко мне сказать что-то на ухо, но не рассчитала, и мы стукнулись головами. Она рассмеялась, потом сделала еще одну попытку и, понизив голос, заговорила:

– Якобы Корлисс спросил твоего парня, за что его арестовали, и тот сказал, что дал одной суке то, чего она заслуживала, – ударил ее кулаком, когда она открыла ему дверь.

Мэгги опять подалась назад, но сделала это слишком быстро и у нее закружилась голова.

– Ты в порядке?

– Да, но давай сменим тему? Я больше не хочу говорить о работе. Слишком много всяких козлов, это угнетает.

– Конечно.

Официант как раз принес вино и спагетти – все сразу. Вино оказалось хорошим, и от тарелок исходил домашний уют. Мы молча принялись за еду. Потом ни с того ни с сего, как гром среди ясного неба, Мэгги вдруг выдала:

– Признайся: ты ведь ничего не знал о Корлиссе? Абсолютно ничего, пока меня черт не дернул протрепаться.

– Я знал, что Минтон что-то скрывает. Я предполагал, что тюремный сту…

– Чушь. Ты напоил меня, чтобы выведать сведения.

– Ух, по-моему, когда мы встретились, ты уже была пьяна.

На какой-то момент вилка со свисающей макарониной застыла в ее руке над блюдом, затем она повернула ее зубчиками в мою сторону.

– Протест принят. Так как с нашей дочерью?

Я и не ожидал, что она вспомнит, и пожал плечами:

– Думаю, ты справедливо высказала мне на прошлой неделе. Нам с ней нужно больше общаться. Отец должен играть более значительную роль в жизни ребенка.

– Ну и?..

– Ну и я хочу играть эту более значительную роль. Мне нравится видеть, как она меняется, развивается. В ту субботу, когда я повел ее в кино, я сидел чуть поодаль, так что мог наблюдать со стороны, как она смотрит на экран, и смотреть как бы ее глазами, понимаешь?

– Да-да, у меня то же самое, я понимаю.

– Так что не знаю… Я думал – может, нам составить какой-то график? Чтобы мы регулярно встречались. Она могла бы иногда оставаться у меня ночевать – ну то есть если захочет.

– Ты уверен в том, что сейчас говоришь? Это что-то новенькое.

– Да, потому что я раньше как следует ее не знал. Ну, когда она была маленькой, я не умел по-настоящему с ней общаться и толком не понимал, что с ней делать. Чувствовал себя неловким, не представлял, как себя вести. А теперь все не так. Мне нравится с ней разговаривать, просто находиться рядом. Я учусь у нее больше, чем она у меня, – это абсолютно точно.

Неожиданно я почувствовал на моей ноге руку Мэгги.

– Здорово, – сказала она. – Я очень рада от тебя такое слышать. Но надо двигаться не торопясь, постепенно, не спешить. Ты не слишком-то часто общался с ней последние четыре года, и я не хочу, чтобы она прониклась надеждами, а потом ты исчез с горизонта.

– Я понимаю. Мы можем взять такой темп, какой тебя устроит. Просто имей в виду: теперь я намерен больше присутствовать в ее жизни. Обещаю.

Мэгги улыбнулась мне с желанием верить. Сам себе я пообещал то же самое.

– Что ж, замечательно. Я действительно рада. Тогда прямо возьмем календарь, наметим числа и посмотрим, как пойдет.

Она убрала руку с моего колена, и мы продолжили ужин молча, пока почти все не доели. И тут Мэгги еще раз меня удивила.

– Кажется, я не смогу сегодня вести машину, – сказала она вдруг.

– Мне пришло в голову то же самое.

– Нет, по-моему, ты абсолютно в форме. Ты выпил всего полпинты в па…

– Нет, я имел в виду, что подумал то же самое о тебе. Но ты не беспокойся, я отвезу тебя домой.

– Спасибо.

Потом она опять протянула руку под столом и положила мне на запястье.

– А утром отвезешь обратно до машины?

Мэгги нежно мне улыбалась. Я смотрел на нее, стараясь постичь эту женщину, которая четыре года назад выставила меня вон. Женщину, которую мне почему-то так и не удалось вычеркнуть из своей жизни. Разрыв с ней толкнул меня очертя голову удариться в новую связь. И я знал с самого начала – долго она не продлится.

– Конечно, – ответил я. – Непременно.

Глава 17

Пятница, 18 марта

Пробудившись, я обнаружил свою восьмилетнюю дочь спящей между мной и моей бывшей женой. Из готического, как в кафедральном соборе, окна высоко в стене лился утренний свет. Когда я раньше жил здесь, оно всегда действовало мне на нервы, потому что впускало спозаранок слишком много света. Глядя на световой узор на наклонном потолке, я мысленно прокрутил случившееся вчера и вспомнил, что в итоге выпил в ресторане почти всю бутылку вина, оставив один бокал. Я отвез Мэгги домой, проводил в квартиру, где увидел, что наша дочь уже спит – в собственной постели.