«Линкольн» для адвоката - Страница 24

– Я не совершал того, что мне вменяют, – сказал Руле. – Я не собираюсь тянуть резину, я хочу, чтобы все это дерьмо поскорее закончилось.

– Если мы воспользуемся правом немедленного рассмотрения дела, тогда теоретически они назначат вам дату суда в пределах шестидесяти дней с момента предъявления обвинения. Однако срок продлевается, когда на предварительном слушании судья рассматривает свидетельские показания и решает, достаточно ли материалов для суда. Стандартная процедура. Судья может отложить процесс, тогда вам вновь будет предъявлено обвинение и таймер заново установят на шестьдесят дней.

– Не могу поверить! – сказал Руле. – Эта проклятая дребедень будет тянуться вечно.

– Мы, конечно, могли бы отказаться от права на предварительное слушание. Оно только усилит их позиции. В вашем случае дело передали молодому прокурору. Тяжкие уголовные преступления ему в новинку. Постараемся воспользоваться этим.

– Погодите минуту, – сказал Доббс. – Разве предварительное слушание не даст возможность увидеть, какими свидетельствами располагает штат?

– По правде сказать, нет, – ответил я. – Теперь уже нет. Некоторое время назад законодатели постарались упростить судебную процедуру и превратили предварительное слушание в чистую формальность. Они практически стали учитывать свидетельства с чужих слов. Сейчас просто ставят на свидетельское место копа, который вел следствие, и он излагает судье показания всех остальных. Защита обычно даже не видит свидетелей. Если вы спросите меня, то наилучшей стратегией будет вынудить обвинение либо показать товар лицом, либо прикрыть лавочку. Заставить их уложиться в шестьдесят дней с момента предъявления обвинения. Как говорится, или докажи, что ты можешь, или заткнись.

– Мне нравится эта идея, – сказал Руле. – Я хочу побыстрее покончить со всем этим.

Я мысленно усмехнулся. Он произнес это, как если бы вердикт «невиновен» был только делом времени.

– Что ж, может статься, дело даже не дойдет до суда, – предположил Доббс. – Если предъявленные обвинения не выдержат проверки временем…

– Окружной прокурор не намерен отступать, – перебил его я. – Обычно копы предъявляют обвинения по максимуму, а потом окружной прокурор их сокращает. Здесь такого не произошло. Напротив, окружной прокурор их повысил. Это свидетельствует, во-первых, о том, что для них дело имеет особое значение, а во-вторых – что, когда мы начнем торговаться, они немного отступят.

– Под «торговаться» вы подразумеваете сделку о признании вины? – спросил Руле?

– Да, о досудебном разрешении дела.

– Забудьте об этом, никакого признания. Я не собираюсь садиться в тюрьму за то, чего не совершал.

– Это не обязательно означает тюремный срок. У вас нет судимостей, биография чистая, хорошее…

– Мне наплевать, что я смогу свободно перемещаться. Я не намерен признавать себя виновным в том, чего не совершал. Если для вас это проблема, тогда нам лучше расстаться прямо сейчас.

Я пристально посмотрел на него. Почти все мои клиенты клянутся в своей невиновности. Особенно в нашем первом совместном деле. Но слова Руле прозвучали с горячностью и прямотой, каких я не встречал уже давно. Лгуны мямлят и запинаются. Они отводят взгляд. Глаза Руле вцепились в меня намертво.

– Нужно также учитывать возможность гражданского иска, – добавил Доббс. – Признание себя виновным позволит этой женщине…

– Я понимаю, – снова перебил я его. – Думаю, мы сейчас торопим события. Я лишь хотел дать Льюису общее представление о том, как все может сложиться. От нас, еще по крайней мере недели две, не потребуется никаких незамедлительных действий и окончательных решений. Только к моменту предъявления обвинения мы должны определиться, какой линии будем придерживаться.

– Льюис год проучился в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, – сказал Доббс. – Думаю, представляет себе ситуацию.

Руле кивком подтвердил.

– Добро, – сказал я. – Тогда приступим. Льюис, давайте начнем с вас. Ваша мать сказала, что надеется увидеть вас за обедом. Вы живете в доме? Я имею в виду, в ее доме?

– Я живу в гостевом домике. Она живет в самом доме.

– Кто-нибудь еще проживает на территории вашего владения?

– Да, горничная. В доме.

– Ни братьев, ни сестер, ни друзей-подруг?

– Нет.

– И вы работаете в фирме своей матери?

– Скорее, я ею управляю. Сама она сейчас уже не так много времени ей уделяет.

– Где вы были вечером в субботу?

– В суббо… вы, наверное, имеете в виду вчера, в воскресенье?

– Нет, я имею в виду вечер субботы. Начните оттуда.

– В субботу вечером я ничего не делал. Сидел дома и смотрел телевизор.

– Один?

– Да.

– Что вы смотрели?

– Фильм на DVD. Старый фильм Копполы «Разговор».

– Итак, никого с вами не было и никто вас не видел. Вы просто посмотрели кино, а потом пошли спать?

– В общем, да.

– В общем, да. Хорошо. Переходим к воскресенью. Что вы делали вчера в течение дня?

– Играл в гольф в «Ривьере», в обычной своей компании из четырех человек. Потом пришел домой, принял душ и переоделся, пообедал в доме матери… Вы хотите знать, что мы ели?

– В этом нет необходимости. Но позднее мне, возможно, потребуются имена людей, с которыми вы играли в гольф. Что было после обеда?

– Я сказал матери, что иду к себе, но вместо этого вышел из дому.

Я заметил, что Левин уже начал делать пометки в маленькой записной книжке, которую достал из кармана.